Журнал о спорте

Фото: iaaf.org

Выкроив несколько деньков между сборами, вице-чемпион Европы и бронзовый призер чемпионата мира-2014 в помещении Андрей Проценко приехал во Львов сдавать сессию. В лабиринте коридоров Львовского университета физкультуры херсонский спортсмен выглядел таким же сосредоточенным, как и в секторе для прыжков в высоту. Но на полчаса все же отложил учебник и пообщался с корреспондентом «СЭ».

НА ТРЕНИРОВКЕ РАСКАТЫВАЕМ РУЛОНЫ

— Я учусь на пятом курсе факультета спорта Львовского университета физической культуры. — рассказал Андрей Проценко. — Времени на учебу в обрез: тренировки, сборы и соревнования расписаны по минутам.

Мне интересны все профильные, спортивные дисциплины, будь то теория и методика спорта высших достижений, позволяющая сравнить мировые тенденции с собственными тренировками, или же история олимпийского движения, насыщенная интересными подробностями о спортивных состязаниях — древних и современных. К сожалению, углубиться в науку действующему спортсмену практически невозможно.

— А сейчас к какому экзамену готовитесь?

— К «Основам профессионального спорта» (экзамен принимал известный теоретик спорта и строгий профессор Михаил Линец — Прим. Е.С.). Мне интересно, как в некоторых видах спорта, например, в боксе, футболе или же баскетболе, делается бизнес. Легкая атлетика считается полупрофессиональным видом спорта. У нас лишь элитные спортсмены имеют возможность подписывать контракты и таким образом самостоятельно обеспечивать себе подготовку к соревнованиям. И это при том, что государственное финансирование ощутимо сократилось, и далеко не у всех есть возможность тренироваться за рубежом. А дома для этого часто нет даже элементарных условий. Хорошо, когда нас приглашают на сборы. Не так давно мы за счет принимающей стороны тренировались в Турции. Турецким тренерам не хватает опыта. И для того, чтобы получить консультации у наших специалистов, турки приглашают их на сборы вместе со спортсменами. 

А еще несколько лет назад мы так чудесно тренировались в Крыму… Теперь у нас остались Ильичевск (хотя там не такая хорошая база, как в Крыму, и холодает ощутимо раньше), а также мой родной Херсон. Мы целый ноябрь тренировались в Херсоне: несмотря на дождь и прочие неудобства, план все-таки выполнили. Но самая большая проблема Херсона — не погодные условия. У нас есть стадион: казалось бы — и карты в руки. Но покрытие на нем старое, еще с 80-х годов, полностью «убитое» и слишком жесткое. Ноги «забиваются» даже от обычного бега. В крытом манеже УФК было неплохо, но теперь его полностью переоборудовали под гандбол. Нас, легкоатлетов, туда, конечно, пускают потренироваться. Но в шиповках там ходить нельзя — портится силиконовое покрытие. Поэтому мы тренируемся в обыкновенных кроссовках или же раскатываем резиновые рулоны и бегаем по таким вот «полоскам».

— Вашего тренера Геннадия Зуева называют самым большим экспериментатором. Какими изобретениями вы можете гордиться?

— У нас экспериментальным, по сути, является каждый сезон: тренер все время предлагает новые способы тренировок. Потому что организм быстро приспосабливается к упражнениям, и через некоторое время они уже не дают нужного эффекта. Мы можем возвращаться к пройденным практикам спустя несколько лет, когда они уже перестают быть привычными. Получается, каждый год мы в поисках, будто впервые. (Улыбается). В этом году, когда на носу Олимпийские игры, особо экспериментировать не планируем. Но для нас отсутствие экспериментов — это, наверное, и есть самый большой эксперимент.

Именно по причине экспериментов прошлый сезон у меня получился не таким ярким, как предыдущий. Прежде всего мы обрезали разбег — с восьми шагов до шести. Четыре года назад мы уже прыгали с шести шагов с дальнейшим переходом на полноценный разбег: в период восстановления после травмы это дало желаемый результат. Но не в этот раз. На первых стартах все шло по плану, я прыгал 2.30, а в дальнейшем мы должны были вернуться к полному разбегу. Но у меня увеличилась скорость, и я никак не мог собрать в единое целое все компоненты прыжка. На поиски рациональной техники у меня ушел практически весь сезон.

— Насколько мне известно, ваш тренер считается настоящим метром техники в прыжках в высоту.

— Так и есть. Геннадий Зуев еще когда тренировался сам, все время искал идеал техники: много читал, думал и анализировал, почему же ему так неудобно прыгать и как обрести комфорт в воздухе. Поначалу у него ничего не получалось. Но пришел тот день, когда он поймал, почувствовал свой прыжок. А со временем пришло и понимание того, как без огромных нагрузок прыгать высоко, используя индивидуальные особенности организма. И теперь он своими знаниями щедро делится с нами, учениками. Так удивительно наблюдать: многие прыгуны, такие мощные, здоровые и сильные, прыгают практически с места. Мы все разные. Кто-то выискивает свою особенную траекторию полета, а кому-то для высоких прыжков достаточно физической силы. Я же до сих пор нахожусь в поисках своей лучшей техники.

— Удалось ли вам уже в начале текущего зимнего сезона собрать свой прыжок?

— На данный момент я прыгаю с короткого разбега, с четырех шагов. К зиме мы готовились без особого фанатизма: удастся на турнирах выполнить норматив на зимний чемпионат мира — хорошо, будем прыгать. А в случае неудачи плавно бы перешли к подготовке к летнему сезону. Ведь наша главная цель — это Олимпийские игры в Рио-де-Жанейро.

В КИТАЕ ХОДИЛИ КАК СОННЫЕ МУХИ

— Самые яркие минуты вы пережили, наверное, на чемпионате мира в помещении-2014 в Сопоте. Что вспоминаете с наибольшим удовольствием?

— 2014 год начался для меня чередой личных рекордов: с 2.32 метра я победил на Мемориале Демьянюка, а на турнире в Москве еще на сантиметр поднял планку рекорда. На следующем турнире я заказал 2.34, и хотя высоту и не взял, остался вполне доволен: третья попытка была очень хорошей, лишь в последний момент сбил планку пятками. Но после этого я заболел. Чемпионат мира стал первым стартом после выздоровления. Поэтому я и понятия не имел, как буду прыгать, чего можно от себя ожидать. Квалификацию прошел довольно легко. А вот в финале прыгал из последних сил. Еле-еле, с третьей попытки, взял 2.32. И сбил планку в первой попытке на 2.34. Трое моих соперников взяли эту высоту, и наши тренеры, которые сидели на трибуне, крикнули, чтобы я пропускал 2.34. Смысла бежать вслед за уходящим поездом не было. Поэтому я пошел на штурм 2.36 — впервые в жизни. И мне повезло, я взял высоту с первой попытки и стал бронзовым призером.

— А что вам не удалось уже на летнем чемпионате мира-2015 в Пекине?

— Мы прилетели в Пекин «под соревнования», чтобы не проходить акклиматизацию. Кажется, в квалификации я делал все, как нужно. Взял 2.29, были у меня хорошие попытки и на 2.31. Но этого не хватило для финала. В другое время и в другом месте все могло сложиться в мою пользу. Но тогда был не мой день. Прыгать квалификацию было физически сложно. После восьмичасового перелета чувствовал себя не очень хорошо: высоким людям в самолетах всегда не хватает места. Плюс в Китае, где разница во времени составляет пять часов, мы ходили, будто сонные мухи, стараясь до вечера не уснуть. На следующий день нам нужно было рано просыпаться: квалификационные соревнования начинались с самого утра (а по киевскому времени в три часа ночи). Мне кажется, если бы я преодолел квалификационный барьер, в финале чувствовал бы себя увереннее. Но все же тот китайский опыт был скорее позитивным. Ведь в 2011-м на первенстве мира в Тэгу (Корея) я месяц не мог привыкнуть к разнице во времени и подошел к соревнованиям в совершенно разобранном виде.

— А в Южной Америке вам приходилось уже выступать?

— В Рио, мне кажется, будет еще сложнее: в той части света да еще и по ту сторону экватора у меня не было еще ни одного старта. Поэтому нам придется ломать голову, где и каким образом моделировать подготовку к Олимпийским играм. Возможно, удастся провести сбор в Португалии: край Европы несколько ближе к американскому континенту. Но пока что все мои мысли о том, как отобраться на Олимпиаду. От Украины право принимать участие в олимпийском турнире по прыжкам в высоту среди мужчин имеют трое атлетов. И трое уже выполнили квалификационный норматив — Богдан Бондаренко, Дима Яковенко и я. Если до лета еще кто-то из наших спортсменов прыгнет 2.29, внутренняя борьба разгорится не на шутку. Поэтому чемпионат Украины станет более чем принципиальным стартом.

— В украинской прессе вас называют непредсказуемым. А сами вы на том или ином старте можете предвидеть, будут ли вам удаваться прыжки?

— Это не под силу никому. Случается, на разминке так тяжело, прыгаешь из последних сил. А потом на соревнованиях летаешь и удивляешься не виданным до того результатам. В моменты, когда ты прошел подготовку без срывов и к соревнованиям подошел на пике формы, все получается будто само по себе: концентрируешься на попытках без усилий, собираешь прыжок практически безошибочно, избегая закрепощенности или лишних движений. В теле и уме тогда такая легкость, все трудности и проблемы остаются где-то там в прошлом, на тренировках. Вот такие чувства я переживал, когда в Лозанне прыгал 2.40. Высота невероятная, а на самом деле все так просто. А бывает, просыпаешься бодрым и энергичным, разминаешься — все будто бы отлично. Но в какой-то момент еще на разминке «горишь» и на турнире не можешь выдавить из себя ни капли.

СТАНЦУЮ, КОГДА СТАНУ ЧЕМПИОНОМ

— Как вы настраиваетесь на прыжок?

— Теперь стараюсь отстраниться от всех и вся. Я не слушаю музыку, и вообще не беру с собой в сектор никаких гаджетов. Просто сажусь и расслабляюсь. Крики на трибунах мне не мешают. Главное не смотреть прыжки соперников, поскольку сразу неосознанно начинаю их анализировать. Также не люблю видеть, выходя на разбег, как соперники, прыгающие передо мной, сбивают планку. Меня больше вдохновляют удачные попытки: сразу хочется окунуться в борьбу и прыгнуть выше всех. Главное на таком подъеме не сбить планку. Тогда собраться на удачный прыжок становится значительно сложнее.

— Почему на официальных стартах нельзя брать с собой в сектор электронные гаджеты?

— Наверное, где-то есть этому объяснение. Мне же кажется, это все для того, чтобы спортсмены соревновались в равных условиях. Вот одни могли бы позвонить по телефону тренеру и консультироваться с ним после каждой попытки. На чемпионатах мира и Европы найти своего тренера на трибунах не так легко. Но даже если трибуны расположены не очень далеко от сектора, поговорить «вживую» с наставником практически нереально. Поэтому мы с Геннадием Зуевым пользуемся системой знаков. Он мне на пальцах показывает, стоит ли пропустить высоту или же какие ошибки следует исправить: «Стопу назад, отойди», — и я знаю, что нужно делать. Самому принимать решения значительно сложнее. А так всю ответственность мы делим пополам. (Смеется).

— Вы когда-нибудь танцевали в секторе?

— Я для этого еще слишком зажатый. В секторе стараюсь лишний раз не привлекать к себе внимание. Что может меня вдохновить на танец? Победа на чемпионате мира могла бы стать неплохим стимулом. Или же мировой рекорд. Хотя я еще ни одного раза не прыгал на рекордной высоте.

— Как вы считаете, кто станет автором нового мирового рекорда?

— Предсказать это совершенно невозможно. Ведь у нас все так изменчиво. (Улыбается). Вот не так давно Ваня Ухов, казалось, просто должен был бить мировой рекорд в помещении. Но его результаты пошли на спад. А в секторе загорелась звезда Богдана Бондаренко. После его взлета на лидирующие позиции вышел Мутаз Эсса Баршим. А дальше может появиться кто-то еще и таки допрыгнуть до мирового рекорда.

— Вы как-то признались, что не любите давать интервью. Почему?

— Видите ли, я очень нервничаю. (Улыбается). Мне каждый разговор с журналистами дается непросто. Хотя сейчас уже полегче, чем было в самом начале. Возможно, когда-нибудь наступит момент, когда я буду от общения получать удовольствие.

— Так же вы сказали, что не любите футбол из-за того, что его когда-то много смотрел папа. В ущерб мультикам?

— Нет, не из-за мультиков. (Улыбается). На самом деле, я иногда смотрю футбол, но огромного интереса к этой игре у меня и вправду нет. Да и папа уже перестал быть таким рьяным футбольным болельщиком. Теперь он смотрит соревнования по прыжкам в высоту, а также следит за матчами в женском гандболе. Почему гандбол да еще и женский? Да ведь моя сестра — гандболистка, играет за херсонскую «Днепрянку».

Елена САДОВНИК, Спорт-Экспресс в Украине